Единство — точка опоры национального самосознания
Целью этой встречи Александра Лукашенко с идеологическим активом страны было, на мой взгляд, не столько вспомнить о 17 сентября, сколько честно обсудить проблемы и причины различных исторических событий и проанализировать будущие вызовы.
Поэтому после короткого, но емкого вступительного слова Первого прозвучали не самые легкие вопросы. От главы коммунистов Беларуси — про уважительное отношение Александра Лукашенко к компартии.
Слово «коммунист» в идеальном его прочтении порой характеризует не только приверженность к политической идеологии, но и саму личность: горячего и честного патриота. Причины далеко не эпичного финала Коммунистической партии Советского Союза как раз и кроются в «ожирении» партийной номенклатуры и крушении самого духа внутри рядовых партийцев. Президент вспомнил, как нелегко ему было среди конъюнктурных товарищей, и особенно в первые годы депутатства под звездой Овального зала. Борца за правду даже пытались тогда сманить националисты.
Верховный Совет не смог даже достойно ответить на их исторические мифы о символике страны. Страна галопом пошла в объятия национализма, причем пропольского: так у нас начиналась антироссийская риторика. Это сейчас понятно: дело не только в том, что мы боимся обидеть Москву, но и в том, что мы не хотим потерять самого близкого союзника от экономики до военно‑политического сотрудничества. Такая геополитическая судьба у стран, соседствующих с огромной Россией. Либо дружишь с братом, либо превращаешься в Каина в оковах западных дрессировщиков.
В этом контексте очень интересна аналитика от американских экспертов. Мол, белорусам близки «айфоны» и «тесла», но самое близкое ментальное расстояние — к русским людям. О своей геополитической неподкупности Глава государства сказал сам. С американцами мы ведем переговоры (говорить, а не воевать — наше внешнеполитическое кредо), но точно всецело не доверяем их намерениям. Время и действия покажут.
У нас свое мировоззрение, а переформатировать его — значит сбить компас, легко уйти с пути. Праздничная встреча во Дворце Независимости — это поверка компаса единства.
Запрет на самость
А вот тот период под панским гнетом и был запретом на самость. Немецкий нацизм уничтожал нас физически, польский национализм — выжигал ментально. И в едином историческом контексте польское угнетение — это не метафора, а нечто конкретное.
Они вырубали беловежские леса, издевались над нашими людьми. Скудное количество дорог, предприятий, школ говорит об одном: «Восточные границы» — обычная колония. Теперь мы читаем это и относимся к нему так, как будто это художественная проза. А это история нашего становления.
И День народного единства — это не элемент пропаганды. Это преданная в свое время забвению реальная точка опоры национального самосознания. Давайте рассуждать. Западные губернии Российской империи превращаются в пепелища: что не сожгли напалмом, то отравили ипритом (опять же нерастиражированная история Сморгони). Беженство, диаметральная смена не только политического строя, цивилизационного пути, затем кровавый разрыв единого тела Родины одним росчерком на рижском документе.
Наша территория всегда выступала разменной монетой в торге центров сил. Рижские итоги очередной прокси‑войны стали плачевны для белорусского этноса. Еще не успела молодая советская тогда Белоруссия встать на крыло, а три из четырех белорусов оказались под когтями ожела бялого.
И, пройдя через весь молох истории, мы остались едины. Все восстания всех вместе взятых костюшек и калиновских и мизинца не стоят тогдашних патриотов Беларуси и их борьбы.
Ведь первые боролись за интересы существующей веками Речи Посполитой, а наши герои — за очертания страны, которые еще не успели высохнуть на политической карте мира. И кто по‑настоящему свядомый: герои Западной Белоруссии или нелидеры «пятой колонны», мчащие сверкая пятками в объятия современной Варшавы?
В 1939 году Беларусь воссоединилась — это был акт исторической справедливости, а уже в 1941‑м народ проводил единую и согласованную политику «гостеприимства» по отношению к захватчикам. Национальная борьба во время гитлеровской оккупации знаменовала лишь одно — наше единство. Казалось, под листопадом времен погребена память о тогдашних подвигах. Боль нацистской оккупации затмила горечь польской.
День единства гораздо шире и глубже, чем просто избавление от оккупантов. Это единение народного духа. Ответ захватчикам всех времен и всего мира — мы едины. И дата 17 сентября — это победы белорусов над Тевтонским орденом, Карлом XII, Наполеоном и Гитлером.
К площади Независимости ведет улица 17 Сентября
Наша летопись сложная, но героическая. Именно улица 17 Сентября вывела нас на площадь Независимости. Да, надо понимать, что в какой‑то мере 17 сентября стало ответом на события 2020 года. Но сам праздник — это признак взросления нации и развития национального самосознания. А такие перекрестки событий неслучайны.
Сейчас практически любая электоральная кампания в разных частях планеты завершается уличными беспорядками. Причина — очередной передел мира. Предыдущий был очевидным: две мировые войны смели империи, утверждая национальные государства. Сейчас государства пытаются растворить в угоду интересов мировых капиталов транскорпораций. А корпоративная борьба всегда технологична по методам, гибридна по форме и совершается с помощью девайсов, которые в каждом кармане.
Как раньше наше общество разделяли границы, проведенные чернилами, сейчас это пытаются сделать при помощи смыслов и ценностей. История — это фундамент для любого государства: чтобы разрушить страну, достаточно подточить его.
С одной стороны, память жива в семейных преданиях, с другой — белорусам активно навязывают исторические фейки. Потомки тех, кто выступал за сближение одного народа, теперь весело и беззаботно встречают еще один праздничный день. Но память про освободительную осень 1939 года не опадет, как пожухлая листва, с родовода белорусской государственности.
