Почему дети молчат о насилии: реальная история жертвы насилия и советы психолога родителям

Сексуализированное насилие определяется как принуждение психически и физиологически незрелого ребенка или подростка к действиям сексуального характера, которые они еще не могут полностью понять и на которые не в состоянии дать осознанного согласия. К сожалению, дети рассказывают о том, что с ними происходит нечто подобное, довольно редко, а родные и близкие могут не догадываться об этом годами. Если растлитель находится в ближайшем окружении жертвы, то такое насилие может длиться неопределенно долго: либо до тех пор, пока ребенок не повзрослеет и сам сможет дать отпор, либо пока растлителя не остановят другие взрослые.
 

Опасность, где ее не ждут

Дети — самая доступная мишень для насилия: их легко запугать, обмануть, запутать манипуляциями. Вопреки распространенному мнению о «страшных педофилах с улицы» до 80–90 процентов случаев сексуализированного насилия над детьми и подростками происходит внутри семьи и ближайшего окружения. В подавляющем большинстве случаев это совершают мужчины: отчимы, братья, дяди, отцы, друзья семьи, старшие дети со двора и из школы, тренер, учитель.

В истории Виктории (имя реальной героини изменено) человек, который не вызывал опасений, на первый взгляд добрый и заботливый, оказался настоящим чудовищем.
 

«Я росла в небольшом городе Витебской области единственным ребенком в семье. У нас был двухэтажный просторный дом, хороший доход «выше среднего». Такие семьи называют состоятельными. Но все это было как красивая витрина. За ней скрывались ссоры из-за папиных измен. Я привыкла быть тихой, послушной, не доставлять хлопот. Помню, что боялась разозлить родителей, стать еще одной причиной для ссоры или скандала. Мое детство проходило в тени взрослых проблем. Родители редко прикасались друг к другу и ко мне, не потому, что не любили, а скорее думали, что так правильно, боялись проявлять эмоции. Тема личных границ не поднималась, никогда со мной не говорили о теле, физиологии, это считалось чем-то стыдным, неловким.
 

Было лето, мне только исполнилось 10 лет, и к нам в гости на каникулы приехал дядя со своей семьей — женой и детьми. Он ко мне относился особенно, всегда угощал разными сладостями, дарил игрушки и был очень ласковый — это всё так было непохоже на строгое отношение со стороны родителей. Вечером перед сном дядя заходил ко мне в комнату пожелать спокойной ночи, мог обнять, поцеловать. В один из таких вечеров это закончилось чем-то ужасным. Помню, что ничего толком не поняла, меня как будто оглушило. Вроде все как обычно — зашел в комнату, сел на кровать, а дальше как в тумане. Сказал, что «нужно прямо сейчас принять душ», говорил, что «любит меня больше всех, по-взрослому», «то, что было, — это нормально, когда люди любят друг друга, ты же тоже меня любишь?», «никто не должен знать, мама ужасно разозлиться, все поссорятся, ты же не хочешь быть причиной скандала?», «ты такая замечательная маленькая девочка, а это наш с тобой огромный секрет, его нужно хранить всегда, мама и папа могут даже выгнать тебя из дома, если узнают, или возненавидеть». Я испугалась, мне было стыдно, неловко. Через несколько дней весь кошмар повторился. Родители были в соседней комнате, но у меня как будто был ступор — я не могла произнести ни звука. Дядя с семьей уехал, и я вздохнула с облегчением. Что-то происходило со мной: тревога и стыд поселились в душе, но я изо всех сил старалась не думать об этом, забыть как можно скорее.
 

Пришло следующее лето, и история была почти в точности такая же. Опять гости, опять «зашел пожелать спокойной ночи», «раз ты сразу не сказала, то теперь тебе никто не поверит», «никто не любит тебя так, как я», «если расскажешь, то случится страшное и непоправимое».
 

Это повторялось четыре лета подряд...
 

Мне исполнилось 14, у меня появились первые романтические отношения с парнем. И в это лето я твердо знала — такое больше никогда не повторится. Уже пришло четкое понимание, что со мной происходило, но тот ужас, который меня сковывал, не давал мне сил сопротивляться, кричать, звать на помощь. Я стала старше и сильнее, чувствовала: скорее умру, чем дам ему до меня дотронуться хотя бы еще раз. Когда семья дяди снова приехала в гости, стратегия была такая: я на весь день уходила гулять с друзьями, возвращалась как можно позже и всячески избегала любого, даже мимолетного момента с ним наедине. С его стороны была попытка сделать все, как раньше, а услышав мое агрессивное «вышел вон из комнаты или я заору на весь дом», даже пытался применить силу, но яростное сопротивление его напугало. На этом все закончилось. Сейчас, оглядываясь назад, кажется, что вроде было так просто это прекратить, но я не могла, не знала — как, очень боялась. Его многолетние внушения сделали свое дело.
 

С тех ужасных событий прошло уже два десятка лет, а я так и не смогла рассказать родителям. Вначале было страшно, что будут ругать, потом думала, что не поверят, а я не смогу это доказать. Когда мне был 21 год, мой обидчик умер. Помню, как стояла на похоронах, но даже не пыталась делать вид, что мне грустно, на душе стало легче: больше не придется ни разу в жизни его увидеть, не нужно садиться с ним за один стол, соблюдать какие-то противные мне учтивости и родственные ритуалы.
 

Я обращалась за помощью к психологу, долго прорабатывала свою травму, избавлялась от чувства вины и стыда, буквально вытравливала из себя «со мной так можно, я такая испорченная, мне не быть другой». Психотерапия помогла, я построила семью, родила двоих горячо любимых детей. Мужу рассказала почти сразу же, когда еще встречались, о том, что со мной произошло, он очень меня поддерживал, относился бережно. У нас в семье теплая и дружеская атмосфера, дети знают, что мне можно рассказать все на свете, я с раннего возраста говорю им о личных границах, о том, что никто не может их трогать в интимных местах, пытаюсь быть открытой мамой, для которой нет запретных тем. Нужно преодолевать неловкость и говорить о таких вещах, чтобы не допустить беды.
 

Для себя приняла решение: мои родители никогда об этом не узнают. Они уже пожилые. Это может их убить. Я простила тех, кто не смог меня защитить, и живу дальше с открытым сердцем».

Комментарий психолога

Николай Якушкин, психолог Витебского областного клинического центра психиатрии и наркологии:

— История Виктории, к сожалению, типична. Именно в этом ее трагичность и важность — она отражает ту реальность, которую мы часто не хотим замечать. Насильник может быть далеко не монстром внешне, вести обычный образ жизни, иметь семью, достойную работу, быть уважаемым членом общества. Он не чужой, не пугающий извне, а «свой», человек из круга доверия. Именно эта близость делает ситуацию особенно опасной: ребенок не знает, как интерпретировать происходящее.

Для того, чтобы разобраться в проблеме, стоит обозначить ее основные составляющие.
 

Типичное поведение насильника из близкого круга

• Манипуляция доверием. Насильник пользуется тем, что ребенок воспринимает его как безопасного взрослого.
• Постепенное сближение. Все начинается с добрых жестов, разговоров, подарков. Это создает ложное чувство близости.
• Изоляция жертвы. Злоупотребление доверием совершается тайно, ребенку внушается страх, вина, формируется зависимость от молчания.

Поведение жертвы

• Молчание — частая реакция. Ребенок может не понимать, что произошло, бояться наказания или не быть уверенным, что его услышат.
• Дети часто винят себя, даже не осознавая, что стали жертвами.
• Зачастую только спустя годы человек может впервые назвать то, что произошло, насилием. Чтобы справиться с осознанием этого, лучше обратиться к специалисту.

Как предотвратить сексуализированное насилие?

• Уделять внимание половому воспитанию ребенка. Своевременно формировать у детей и подростков понимание о себе, как о представителе определенного пола, о теле, о половых различиях, о здоровых отношениях с противоположным полом. Это не только информация о физиологии, но и о нравственных аспектах, безопасности и уважении к себе и другим.
• Выстраивать доверительные отношения с ребенком. Такие отношения основаны на взаимопонимании, уважении и поддержке. Ребенок должен чувствовать, что в общении с родителем нет запретных тем, можно быть самим собой, не бояться осуждения или отвержения.
• Уважать телесные границы ребенка. Иногда даже близкие родственники могут нарушать личное пространство, считая это «невинным». Это разрушает чувство безопасности. Не заставляйте обнимать или целовать кого-то, если ребенок не хочет. Телесное наказание, будь то шлепки, подзатыльники, пощечины, тоже неприемлемы.
• Быть внимательным к изменениям в поведении. Резкие перемены — замкнутость, агрессия, отказ от любимых занятий, плаксивость, избегание общения с определенными людьми — тревожные признаки того, что что-то происходит, поэтому стоит поговорить по душам.

Источник